17/07/2025
Разговоры с сыном
*
В.В.Л. — Витаутас Витаутас Ландсбергис
Г.Л. — Габриэлюс Ландсбергис (сын)
*
Американский рестлинг
В.В.Л.: Мне понравилось твоё сравнение нынешней международной политики с американским рестлингом, где публика орёт от восторга, хотя на самом деле никто никого не бьёт — только кричат, корчат страшные рожи и играют. Имитация.
Г.Л.: Я получил немало откликов на тот свой пост, где сравнил политику с американским рестлингом. И мне кажется, что мы иногда просто не понимаем американской культурной жизни — ведь они говорят: нам нравится обман. Как в театре — мы ведь понимаем, что актёр на самом деле никого не убил. Но он играет убедительно — и это круто.
Определённая часть политического класса хочет удерживать наше внимание там, где им это удобно. Им важно, чтобы мы на них смотрели, активно интересовались. Чтобы создавалось впечатление, будто что-то происходит. И это действительно так — мы прикованы к экранам телевизоров, с попкорном ждём, а Трамп выходит и говорит, что санкции будут через две недели. Все ждут эти две недели — и вдруг позиция Трампа меняется. Он выходит и говорит: знаете, я ещё не решил, мне нужно ещё две недели. И снова мы ждём. Фейк — это не политика. Ничего не происходит, нечего ждать. Вот почему мне кажется — вдруг нам нравится это?
В.В.Л.: Может, это прозвучит грубовато, но это своего рода политическая импотенция. Это смешно, когда мы рассказываем политические анекдоты или аллегории, но когда смотришь на борющуюся Украину, которая гибнет и ждёт помощи — становится совсем не до смеха.
Г.Л.: Симулякр политической реальности, а не сама политическая реальность, как мы её понимаем в классическом смысле. Политика — это перемена. Мы выбираем политика для того, чтобы он что-то изменил, а не создавал симуляции.
В.В.Л.: Думаю, эта проблема актуальна и в Литве, потому что симуляция политики нравится и здесь. Может, и мы тоже стали поклонниками американского рестлинга? Что вообще происходит?
Г.Л.: В Литве этого немного меньше, потому что некоторые аспекты реальности не позволяют нам настолько расслабиться. Например, на нас сильнее влияет угроза со стороны России. Ведь очевидно, насколько по-разному воспринимают эту угрозу Литва и, скажем, Франция. Или Великобритания. Не говоря уже о странах Южной Европы. Но если мы заявляем, что для Литвы есть реальная угроза российского нападения — давайте посмотрим, что происходит дальше. Соответствуют ли наши действия первому сигналу тревоги? Вряд ли. Значит, и здесь немало симуляции. Такой этап, когда нам туманно говорят: вот, мы тут что-то делаем, что-то вроде заминируем, что-то выкопаем, словом, что-то происходит. Я бы это назвал демобилизацией избирателя.
В.В.Л.: А как мобилизоваться?
Г.Л.: Всегда мобилизует осознание серьёзной угрозы. Даже история с Палуцкасом мобилизовала порядочных людей — студенческое сообщество, другие активные граждане вышли на протест. Гражданское общество объединяется. Аналогично если бы в обществе реально осознали, насколько плохи дела с Россией и насколько это опасно, оно потребовало бы от власти реальных действий. В противном случае мы создаём маску псевдодействия, ведь нас успокаивает какое-то сообщение, которое воспринимается как: ну, наверное, там что-то делается. Министры выступили, что-то сказали — и вроде всё ок. И мы успокаиваемся, а это общественное успокоение позволяет власти ослабить давление на саму себя. И это довольно опасно.
Перевод с литовского.
Публикуется с разрешения.
Ramunės L. 📸
