12/06/2023
НЕСЛУЧАЙНОСТЬ
Любая неслучайность случайна, и тем не менее.
2021 год. Мы — редакция издательства «Дикси Пресс» — читаем рассказы, поступившие на конкурс «Метафорическая деформация». Все предсказуемо неплохо. Формат конкурса вообще не предполагает, чтобы было болезненно неудачно. Что-то лучше, что-то хуже, случается и чрезвычайно хорошо. Правда, нечасто. Мы в той нише, когда худшее изначально отсеено уровнем, который предъявляется к текстам, а лучшего не добираем по другой причине — его вообще мало, особенно в жанре фантастики.
Но тут было много. И среди прочего был «Миф о мире».
Мы поспорили — выиграет ли Стрежный свою номинацию или нет? Марго была за то, что выиграет. Я был уверен, что нет. Максимум, займет в своей номинации достойное место. Любое жюри предвзято изначально, даже самое непредвзятое. Наше жюри — это бывшие участники, каждый в чем-то проявил себя, поэтому и стал судьей; большинство — победители и призеры предыдущих конкурсов. Люди в большинстве своем имеющие к объективности отношение опосредованное. Собственно, на то и был расчет — в условиях разновекторности литературных пристрастий до́лжно отыскать того, к кому судейской (сиречь читательской) любви окажется больше.
Многослойный уверенный текст рассказа «Миф о мире» должен был покорить профессионалов (и он их покорил). Но прав, увы, все же оказался я.
Хотя почему «увы»? Совсем не «увы».
Не для всех и каждого. Не ширпотреб. Не масскульт.
Право на это вообще-то надо бы заслужить. Стало интересно, что у автора было «до». И вот, выждав два года, поинтересовались.
Оказывается, было. И, чтобы не доказывать случайность неслучайного, мы сделали эту книгу. В ней есть и масскульт, вполне приличный, кстати, есть и эстетски изощренный артхаус. При этом фантастика Максима Стрежного корнями вся в Стругацких и в классических американцах: Азимове, Желязны, Хайнлайне... Есть и Александр Житинский, который тоже впитан еще в школе и прорезается постоянно.
Правильная, в общем, фантастика, не стыдная. И главное: своя, не ворованная.
Не поверхностная. Местами плотная до отторжения, до неприятия, чуть ли не до обсценной лексики. Но потом понимаешь, что иначе нельзя — надо говорить своим языком. В «Оборотне» есть такой образ: сдавшийся пес падает на спину, подставляя живот. Это, пардон, уже край. Нельзя падать перед читателем на спину, и так уже фантастика превратилась черт знает во что: то ли в пропагандистскую нудятину, то ли в шоу с гарантированными монстрами и вселенским разгильдяйством.
Нет, разгильдяйство должно быть отечественное, с отливом, качественное, апробированное. А поскольку у автора в анамнезе тридцать лет в Казахстане (Абай, чаепития и отсылки к культуре), десять лет в НИИ (романтика экспериментов, больших ядерных и термоядерных установок, таинственных пространств) и десять лет в различных НПО (тут уже все остальное и невеселое), то его монстры получились такими, каких ни до, ни после не было. И у каждого собственная гордость…
Давайте же скорее читать. Хороший автор пришел. Умный, профессиональный, многообещающий.
И еще… Просто пара цитат. Мы же любим цитаты?
Я готов дать вам немного оптимизма. Будучи зоологом, Тарья, вы знаете, что можно на какое-то время вернуть умершему организму иллюзию жизни — заставить сокращаться мышцы, сгибаться конечности. Но стоит только отключить электричество, как все прекратится. Прошлое невозможно оживить. Его можно лишь осмыслить. Мы песчинки в великой машине времени, которая работает только в одном направлении. Можно ненадолго заблокировать ее ход, но настанет момент, когда все вновь пойдет так, как задумывалось и те, кто доживет, вновь вольются в этот вечный поток. Будущее обязательно наступит, ведь оно живо, а прошлое мертво.
Если снова великий проект на крови, то уже лучше ножи для рубки сахара. Худшее нужно осмыслить и оставить в прошлом, а в будущее взять только лучшее. Странная ситуация, раньше утверждалось, что благополучие у нас образуется само по себе — достаточно только честно делать свое дело.
